Фестиваль для южного города - Страница 18

– Доброе утро, – поздоровался Дронго. – Мне нужно видеть господина Мовсани.

– Он сейчас выйдет, – показал на спальную комнату Хитченс.

Жильцы открыли смежные двери между двумя номерами, превратив свои апартаменты в один большой четырехкомнатный сюит. Из спальной комнаты вышел Мовсани. Он был в белом халате с логотипами отеля. Хитченс поморщился, но ничего не сказал. Очевидно, английского джентльмена коробило подобное поведение его клиента, и появление перед посторонними людьми в халате было явным нарушением определенных правил поведения.

Но Мовсани было все равно. В халате его фигура казалась еще более комичной. Голова, казалось, сидела на круглом теле без шеи. Короткие ноги и руки выглядели еще более комично. Режиссер сел за стол и уставился на гостя.

– Вы тот самый эксперт, о котором мне столько говорили, – сказал он довольным тоном. – Мы с вами вчера встречались в аэропорту.

– Да, – кивнул Дронго, усаживаясь напротив. – Меня попросили поработать консультантом по вопросам безопасности кинофестиваля.

– Надеюсь, что мне ничего не угрожает, – усмехнулся Мовсани. – У меня такая охрана, – он показал в сторону сидевшего на диване Хитченса. Тот листал журнал, делая вид, что даже не прислушивается к их разговору. Хотя режиссер и эксперт говорили по-азербайджански, только иногда используя фарсидские слова, и Хитченс, в общем-то, не мог их понимать.

– Вы уже получили приглашения на сегодняшние мероприятия? – уточнил Дронго.

– Конечно, – кивнул Мовсани. – Вечером мы идем сначала на открытие, а потом на банкет. У меня такая насыщенная программа. Сегодня встречаюсь с вашим министром культуры. И сразу два интервью. А завтра буду встречаться с вашими местными деятелями кино и мне еще вручат какой-то почетный диплом вашего университета искусств. Мне сказали, что они специально соберутся в воскресенье, чтобы вручить мне этот диплом. Вы не знаете, у скольких деятелей культуры есть подобный диплом?

– Не знаю, – ответил Дронго. Этот режиссер был еще и непомерно тщеславен.

– Надеюсь, что они сдержат слово, – сказал Мовсани.

– Поздравляю, – сказал Дронго. – Значит, у вас сегодня еще две встречи?

– Даже три, – вспомнил Мовсани, доставая свой блокнот. – Так трудно работать без своего секретаря. Но англичане люди жадные, они не оплачивают мне поездку моего секретаря или помощника. Только телохранителя.

– Судя по его квалификации, вы обходитесь правительству Ее Величества в немалую сумму, – заметил Дронго.

– Меня обязаны охранять, – нервно дернулся Мовсани. – Вы здесь тоже для этого. Все понимают, что меня могут убить.

– С кем у вас сегодня интервью?

– Сначала с представителем местного телеканала. Кажется, его зовут Мир-Шаин. Говорят, что он очень неплохой журналист, своего рода местная знаменитость. Такой местный Ларри Кинг. А потом у меня будет встреча с немецким журналистом. Где-то у меня записано его имя. По-моему, Питер Зегер.

– А третье интервью? – уточнил Дронго, хотя уже догадывался, с кем именно будет встречаться Мовсани.

– Это будет вечером, после банкета, – ухмыльнулся режиссер. – Ко мне напросилась одна боснийская журналистка. Она работает сразу на несколько английских изданий. Очень симпатичная молодая женщина. С ней мы тоже заранее договаривались. Но утром она мне позвонила в номер. Можете не поверить, но она живет именно в нашем отеле. Надеюсь, что я буду в состоянии дать ей нужное интервью, – он улыбнулся, подмигивая гостю.

– В котором часу? – уточнил Дронго.

– Не знаю. Наверно, в одиннадцать вечера. В моей программе указано, что встреча с министром культуры будет в двенадцать часов дня. Затем обед, который он дает в мою честь. В пять открытие кинофестиваля. В восемь банкет. Официально банкет должен завершиться в десять. Будем считать, в половине одиннадцатого мы освободимся. Полагаю, что мистер Хитченс не будет возражать против столь позднего интервью, – показал он в сторону своего телохранителя.

Хитченс продолжал листать журнал. Возможно, что он понимал некоторые выражения, но все равно делал вид, что не слушает их разговор.

– У вас очень плотное расписание, – согласился Дронго. – Я как раз поэтому к вам и пришел. Фамилию немецкого журналиста вы назвали точно?

– По-моему, точно. Он просил у меня об интервью, еще когда я был в Лондоне. Он связался со мной через Интернет. Сейчас найду свои записи. Он звонил сегодня утром. Вот, нашел. Точно. Питер Зегер.

– Когда вы даете интервью?

– В три и в четыре. А в половине пятого поедем на открытие. Мне обещали дать приличный лимузин. Вчера пришлось приехать сюда на внедорожнике посольства. Надеюсь, что больше подобного не повторится.

– Если вы не возражаете, я буду с вами, – предложил Дронго.

– Вы полагаете, что мне недостаточно моего телохранителя? – снова показал в сторону Хитченса режиссер. – Но если вы так считаете, давайте поедем вместе к этому министру культуры. Я не возражаю. Только сразу договоримся, что вы будете со мной везде, кроме последнего интервью. Надеюсь, вы не станете возражать, если я буду давать его без вашего участия?

– Не буду, – поднялся Дронго. – Значит, договорились. Я жду вас внизу в холле отеля, в половине двенадцатого. До свидания. До свидания, мистер Хитченс, – добавил он по-английски.

– Вы уже переговорили? – уточнил Хитченс, поднимая голову.

– Да, – кивнул Дронго, – мы обо всем договорились. Я буду сегодня сопровождать вас во всех ваших поездках. Если вы не возражаете.

– Это будет очень удобно, – согласился Хитченс.